Ну, можете меня поздравить: я получила СНИЛС. Боясь сглазить удачу, я опять поехала туда на трамвае. Пришла я к кабинету в 12.52. Обед там с 13 до 14, и понятное дело, что сотрудницы госучреждения к обеду относятся серьезно, и шансов у меня не много. Поэтому я запаслась японскими сканвордами и новой книгой Эрленда Лу. У кабинета одиноко сидел юноша с такой же бумажкой, как у меня — получать карточку. В 12.55 из кабинета вышла перепуганная пожилая дама и на наши вопросительные взгляды прошептала: «попробуйте зайти, они там, правда, обедать собираются, но вам же быстро. Только дверь сразу закрывайте, а то они так кричат, так сердятся, если не закрыть». Мы вдохнули-выдохнули и зашли в кабинет.
«Дверь закрывайте!!!! Сколько можно просить!!!! Неужели так трудно запомнить!!!» — встретил нас крик.
Закрыли. Стоим.
«Вопще-то у нас обед!» донеслось из другого угла. Потом от шкафа отделилась фигура и брезгливо прошелестела, глядя на наши справки: «Я вам сейчас ничего не дам… Я не буду руки пачкать…»
«Пачкать?!?!?» — это уже молодой человек, который вырос не при советском союзе и, наверное, привык к коммерческим улыбкам больше, чем к госучреждениям. «Обо что пачкать?!?!?»
«О документы!», — брезгливо продолжала тетенька.
В это время в разговор вступила я и стала жалостливым голосом хныкать: «Ну, пожалуйста. Ну мы же только вдвоем. Там никого больше нет в коридоре.»
«Не огрызайтесь» — воскликнул угол № 1 на молодого человека.
«Вы разве едите грязными руками?» — вопрошал шелестящий голос.
«А за вами там еще двое подтянутся?!?!? Нам что теперь не обедать?!?!»
Потом в разговор вступила третья служительница социальной службы. Точнее она просто молча подошла к шкафу, вытащила из конверта наши карточки и пригласила расписаться в ведомости. Когда я подошла к ее столу, я обратила внимание на белый листок за ее спиной. На нем на компьютере было напечатано большими буквами:
«ЗЛО, ИЗЛУЧЕННОЕ ТОБОЙ, К ТЕБЕ ВЕРНЕТСЯ НЕПРЕМЕННО!»