День: 21 октября 2014

Так как это была легкомысленная поездка в Ливан, предполагающая возвращение, то в старейший, интереснейший своими раскопками и прочее и прочее город на Земле Библос мы поехали ночью. Наш проводник, таксист Мухамед, сам предпочитал ночной Библос и Харису: «Там красота, огни по всему побережью. Вам понравится.» Мы поверили. Впечатление и правда потрясающее, но познавательной составляющей практически ноль, поэтому я вам тут не смогу рассказать ни о том, как искала богиня Исида разрубленное на части тело Осириса, и как нашла его в прибрежном троснике Библоса. Не буду вам рассказывать про то, что Библос — это папирус по-гречески и именно отсюда отправлялись в Грецию суда с древней бумагой. О том, что библское письмо — алфавит, с которого все и началось, названо так в честь города Библ, где оно было найдено. Всего это мы не знали. Мы просто ехали по освещенному огнями побережью вверх по карте Ливана. Накрапывал дождик, а мы болтали с Мухамедом. В такси у Мухамеда полно икон, хотя он и мусульманин. Он особо не заморачивается, где чей Бог. Он закончил финансовый институт на французском языке. Сам оплатил учебу, а потом оплатил учебу жене — графический дизайн. Они часто ездят в Библ и Харису — отдыхать. Это приблизительно как из Москвы в Истру. Мы выезжаем из Бейрута и проезжаем мимо старого района — здесь живут армяне.
На хайвее пробка и Мухамед везет нас прямо вдоль берега моря по старой дороге. Моря не видно, и даже не потому что темно, а потому что вдоль моря тянутся многочисленные бардели и кабаки. Подороже, подешевле, для политиков, для простых ливанцев. Мухамед знает все. Путешествие наше никак не тянет на паломничество, это скорее дно Ливана. Через 14 км мы выскакиваем из дна в милый маленький городок — Джуния. Это Мега для туристов. Старый город, магазинчики и канатная дорога наверх, на гору Харису. Фуникулер не работает, потому что дождь и его обесточили. Мы поднимаемся по серпантину на машине и оказываемся рядом с церковью. По ливанской традиции церкви здесь две: православная и католическая. У меня фотки только такие.

<img src="http://ic.pics.livejournal.com/madiken_old/13105989/54039/54039_600.jpg&quot;
alt=»WP_20141014_021″ title=»WP_20141014_021″>

А при свете дня это выглядит так.

Собор Святого Петра. Вроде как православный.

А это Нотр-Дам-де-Любнан. Прекрасная, печальная Дева Мария, привезенная сюда из Франции. За ней костел, построенный в 1970. Любителям конструктивизма понравился бы. Фасад — ливанский кедр, а сбоку — «он подобен цветным парусам корабля» — финикийского, который отплывали из Библоса в Грецию и Египет.

Не могу найти нормальных фотографий, но она чудесная. Чистая, трогательная, печальная. Она стоит на горе над часовней, к ней можно подняться, можно привязать ленточку к решетке. Все это нам с восторгом рассказывает Мухамед. Думаю, он и сам тут втихоря веревочки привязывает.
Магазин сувениров, на удивление, завален какой-то дребеденью, и я даже ничего не могу выбрать. А так хотелось увезти с собой статуэтку Девы Марии. Зато Леха находит потрясающую книгу-альбом «История Христианства в Ливане». Весит она килограмм пять, и мы уносим ее с собой в машину.

Пробка рассосалась, мы едем в Библос с ветерком по хайвею. Мусульмане называют его Джбейль. Тут уже ночь, и раскоп закрыт, как потом выяснится, Мухамед про него и не знал ничего. Он таскает нас по лабиринту старых улочек средневекового Библоса. Католическая церковь, мечеть, православная церковь, еще мечеть. Церковь, вот сейчас и не вспомню кого, но даже Леха был уверен, что их уже нет. В старом замке — кабаки и магазинчики. В старом финикийском порту — дорогие яхты. Мы еще немного ходим по старой римской улице, ее Мухамед, знал — Слава Аллаху, и собираемся домой.

Не моя фотка

Мы обязательно должны вернуться сюда, хотя путешествие в Баальбек и вознаграждает нас за культурную несостоятельной этой поездки. Зато мы видели Ливан глазами живущего тут мусульманина. Только с ним мы поняли, что Ливан — арабская страна победившего христианства. Поэтому тут так свободно, поэтому женщина может идти одна по улице, и если ей даже и сигналят, то только из вежливости.

А еще мы поняли, что арабы не делают из истории культа, а прекрасно приспосабливают сохранившееся под свои нужды, и оно продолжает жить, дышать, шуметь. Она не давит, а просто живет по соседству.

Фотка отсюда http://newreporter.org/2011/04/19/fotoseriya-biblos-gorod-kotoromu-4000-let/nggallery/thumbnails
Кто-то тоже по ночному Библосу бродил ))
Мы приезжаем за полночь, уставшие. Никто из нас не знает, что завтра будет настоящее приключение.

Мы проснулись в Бейруте. Это было понятно сразу по сигналам машин под окном, доносящихся с соседней улицы, по перекрикивающимся через дорогу людям, и по теплу, которое лилось из окна. Вечером мы хотели поехать в Библос, а пока у нас был целый день впереди.

Завтракали мы в отеле. теперь уже было ясно для чего так мелко порезаны помидоры, лук и зелень. Их можно было заворачивать в лепешку, как мы подглядели в ресторане вчера вечером. В отеле с нами жили в основном ливанцы, они любят попутешествовать по своей стране. А и зачем им собственно из нее уезжать, я бы на их месте тоже не уезжала. Мы еще не встретили ни одного ливанца, который был бы счастлив уехать. Все из Европы бегут домой, к маме, в тепло, в любовь. После завтрака мы пошли слоняться по Хамре. Зашли в книжный к Исаму, отложили еще книжек по истории Ливана. Зашли в маленькую лавочку с арабскими платьями и украшениями. Старое серебро, кораллы, жемчуг, бедуинские турки для кофе. Хозяин поил нас ливанским кофе и убалтывал что-нибудь купить. В магазин беспрерывно заходила какая-то местная женщина, она хотела какую-то запчасть от кольяна. Хозяин терпеливо ей что-то доказывал, смешно называя ее хабиби — любимая моя. Ну, наверное, в этом контексте это сошло бы за «дорогуша».
Хозяин тоже был поклонником Надин Лабаки — «великая женщина» — так он ее охарактеризовал. И еще он был ей благодарен за второй фильм (про деревню), потому что после фильма к нему пришел хозяин украинского кордебалета и скупил все костюмы. Чтобы понять, надо посмотреть фильм )) Покупать мы ничего не стали, потому что он насчитал столько, что хватило бы на пол-магазина, потом что-то куда-то скидывал, накидывал. Торговался сам с собой. Цифры явно не совпадали с теми, что сохранились на наклеенных к некоторым вещам бумажкам. Мы допили кофе и пошли дальше.
День обещал быть жарким. Мы примостились в теньке в какой-то кафешке с интернетом, надо было ответить на письма, почитать фейсбук. Мальчика-официанта звали Ходор, оказалось, что это переводится как «зеленый». Вот она тайна фамилии Ходорковский! Цвет мне потом пригодился, когда я опять слонялась одна по набережной.
Потом мы пошли на почту. Накануне мы запаслись открытками и решили разослать их всем, чьи адреса помнили. Почта находилась где-то поблизости в офисном центре. Там работали молодые девчонки, кто-то был в хиджабе, кто-то без, все улыбчивые и приветливые. Пока одна из них наклеивала нам марки, вдоль стойки ходил дедулька, который никак не мог понять что-то в анкете. Девчонки ему с удовольствием раз за разом объясняли, что надо сделать, при этом у каждой уже был новый клиент, но не то что, крика, даже намека на неприязнь не было. Они вставали, смотрели дедушке в глаза, и это даже не была вежливость. Они искренне хорошо к нему относились. Я теперь на нашу почту идти боюсь, там такие зверюги работают…

А потом у Лешки опять была тренировка. Мы пошли на набережную, мечтая потом искупаться, но так как заранее мы ничего не разузнали, то я опять попала впросак. На набережной мы разошлись в разные стороны, я пошла на вчерашний пляж ждать Лешку, а он побежал наматывать километры по набережной. Как потом выяснилось, я пошла на арабскую половину, а он побежал на более цивильную, европейскую. Или дело было просто в дорогом и дешевом районе, но искупаться мне не пришлось.

Я шла вдоль моря, рядом была стройка, машины сигналили не переставая. Это такая ливанская вежливость — предложить подвезти. Все вежливые, все предлагают. В ушах у меня звенело уже минут через десять, было жарко, хотелось мороженного. Я купила шарик фисташкового в какой-то палатке. Мальчик-продавец не знал английского и мне пригодилось новое слово — ходор — для выбора.

По дороге был знаменитый залив со скалами, эмблема Бейрута.

А вот на пляже у меня не задалось. Только я уселась на грязный пластиковый стул под покосившимся зонтиком, как ко мне подошел молодой человек и заявил, что я должна за это 10 долларов. Такого я не ожидала, тем более что вокруг носились какие-то бедуинские дети, и их родители, рассевшиеся на соседних стульях явно 10 долларов не платили. Я обиделась и ушла на набережную. Там были чистые скамейки, но не было зонтиков.

Благо, Лешка скоро прибежал, и мы пошли купаться.

Точнее он пошел плавать, а я сидела на берегу на песке. На этом пляже зайти в море можно было только в платье, как все остальные приличные женщины. Но потом же в мокром платье не пойдешь обратно. Я замоталась в платки, разложила вокруг себя Лешкины кроссовки и футболку. Они мне служили меловым кругом. Во всяком случае ко мне уже никто не приближался ближе пяти метров. Все-таки есть разница, идешь ты одна или с мужчиной. С мужчиной комфортнее, хотя местные женщины ходят по одиночке.
Вечером мы поехали в Библос или Джбейль, как его называют местные.

Наверное, с этого надо было начинать.
Даже не знаю, что было раньше, наше очарование «Александрийским квартетом» Даррелла или фильм «Карамель», который Лешка нашел, читая Гардиан. На фильм была очень хорошая рецензия, он там что-то выиграл и мы долго ждали диск, который Лешка заказал по почте. Мы посмотрели его раз двадцать, мы показали его всем друзьям. До сих пор, кто на новенького приезжает на дачу, смотрит Карамель. И это не совсем арабский фильм, хотя он целиком про Бейрут, про женщин, про арабских женщин. Это было давно, лет пять назад. Мы несколько раз съездили в Египет, но там этого не найдешь. Женщины в Египте другие, разве что у коптов есть нечто похожее, но нет, это не Карамель. В Ливане была война и ехать туда даже в голову не приходило. Потом вышел второй фильм — «И куда мы теперь?» про деревню в Ливане, про послевоенную беду. Мы смотрели, смеялись, плакали. Мы уже любили эту страну, этих людей.
Потом Лешка начал бегать, увлекся марафоном. Мы ездили в Питер, искали марафоны, которые проходят в других странах. И тут он нашел марафон в Бейруте. Марафон, организовывала женщина и он назывался «Против домашнего насилия». Странно, в воюющей стране не могло быть международного массового марафона, и Лешка начал читать. И выяснилось, что в Бейрут ехать совсем недорого, что туда не нужна виза, что американцы и англичане обожают отдыхать в Бейруте, там безопасно, и что марафон будет в ноябре. Ехать на марафон сразу было бы авантюрой, и мы поехали на разведку. Как-то так.

Этот клип охватывает только две линии, там больше. И музыка… Это главная песня фильма — «Цикар йа банаат» — Сахар для девочек — Карамель.
Сейчас его можно посмотреть онлайн или скачать.