Для настоящего революционера, не болтуна, а работника революции, совершенно ясно, что являющееся отвратительным и реакционным в руках соответственного реакционного правительства насилие оказывается священным, необходимым в руках революционера.
В первой книге «Печать и революция» вышла статья А.В.Луначарского «Свобода книги и революция», полная двойной морали и перлов по типу уже процитированного. Речь там шла о цензуре (если продраться сквозь весь этот революционный поток сознания). Дело в том, что в августе 1921 года Коллегией наркомпроса будет принято положение о том, что издательский план каждого частного издательства должен утверждаться Госиздатом, бумага выдается только с ведома Госиздата, и Госиздат имеет право «приобретать все издания с установкой своей цены», то есть попросту изымать весь тираж. Это в августе, а в мае-июне со страниц журнала Луначарский восклицал: «Цензура? Какое ужасное слово! Но для нас не менее ужасные слова: пушка, штык, тюрьма, даже государство. Все это для нас ужасные слова, все это их арсенал, всякой буржуазии, консервативной и либеральной. Но мы считаем священными штыки и пушки, самые тюрьмы и наше государство, как средство к разрушению и уничтожению всего этого».
Статья большая, кому хочется почитать она тут http://lunacharsky.newgod.su/lib/ss-tom-7/svoboda-knigi-i-revolucia
И дело не совсем в цензуре, а в том, что Луначарский мимоходом зацепил имажинистов: «…государство должно быть в высокой степени либеральным в области искусства (…) и если государство не должно говорить: «такие–то и такие–то формы искусства суть аберрации», но, проверив, что за этими формами стоят действительно искренние группы художников, а не какие–нибудь отдельные шарлатаны, желающие морочить публику (вроде, например, имажинистов, среди которых есть талантливые люди, но которые как бы нарочно стараются опаскудить свои таланты)».
Имажинисты обиделись, что естественно. Поэтому в следующем номере «Печать и революция» появилось открытое письмо имажинистов:
«В № 1 «Печати и революции» А.В.Луначарский в своей статье назвал имажинистов «шарлатанами, желающими морочить публику». Ввиду того, что вышеназванный критик и народный комиссар уже неоднократно бросает в нас подобными голословными фразами, центральный комитет имажинистского ордена считает нужным предложить:
1. Наркому Луначарскому — или прекратить эту легкомысленную травлю целой группы поэтов-новаторов или , если его фраза не только фраза, а прочное убеждение — выслать нас за пределы советской России, ибо наше присутствие здесь в качестве шарлатанов и оскорбительно для нас, и не нужно, а может быть и вредно для государства.
2. Критику же Луначарскому — публичную дискуссию по имажинизму, где в качестве компетентных судей будут приглашены профессор Шпет, профессор Саулин и другие представители науки и искусства.
Мастера ЦК Ордена имажинистов Есенин, Мариенгоф, Шершеневич.
Дерзкие и смелые. Как они близки к истине. Потом со всеми неугодными так и будут поступать, а то и хуже. Но пока Луначарский отвечает им в том же журнале:
«Критик Луначарский отвечает поэтам-имажинистам, что считает себя вправе высказывать какие угодно суждения о каких угодно поэтах или группах их, предоставляя таким поэтам или группам, или критикам и ученым, являющимся их сторонниками, защищать их в печати. Ни в какой публичной дискуссии критик Луначарский участвовать не желает, так как знает, что такую публичную дискуссию господа имажинисты обратят еще в одну неприличную рекламу для своей группы.
Нарком же Луначарский, во-первых, не имеет права высылать не нравящихся ему поэтов за пределы России, а, во-вторых, если бы и имел это право, то не пользовался бы им. Публика сама скоро разберется в той огромной примеси клоунского крика и шарлатанства, которая губит имажинизм, по его мнению, и от которой, вероятно, вскоре отделаются действительно талантливые члены „банды“.
Нарком по просвещению А. Луначарский
А в «Известиях» появляется другое открытое письмо наркома:
Довольно давно уже я согласился быть почетным председателем Всероссийского союза поэтов, но только совсем недавно смог познакомиться с некоторыми книгами, выпускаемыми членами этого союза. Между прочим, с „Золотым кипятком“ Есенина, Мариенгофа и Шершеневича.
Как эти книги, так и все другие, выпущенные за последнее время так называемыми имажинистами, при несомненной талантливости авторов, представляют собой злостное надругательство и над собственным дарованием, и над человечеством, и над современной Россией.
Книги эти выходят нелегально, т. е. бумага и типографии достаются помимо Гос. Издательства незаконным образом.
Главполитпросвет постановил расследовать и привлечь к ответственности людей, способствовавших появлению в свет и распределению этих позорных книг.
Так как союз поэтов не протестовал против этого проституирования таланта, вывалянного в зловонной грязи, то я настоящим публично заявляю, что звание председателя Всероссийского союза поэтов я с себя слагаю».
Вот так вот у Луначарского просто. С одной стороны, пусть сами изживают себя без вмешательства цензуры, а с другой стороны — «расследовать и привлечь». И полетели головы.
Мадикен на ундервуде 
Вот сейчас как раз и читаю. 🙂
НравитсяНравится
Хорошо 🙂 А то я думала, что зря написала :))
НравитсяНравится
Вот так вот у Луначарского просто. С одной стороны, пусть сами изживают себя без вмешательства цензуры, а с другой стороны — «расследовать и привлечь». И полетели головы.
НравитсяНравится
Он ведь не поэтов расследовал и привлекал, а типографских работников. Эх, пострадали люди за искусство.
НравитсяНравится
Понимаю, с тех. составом боролся.
НравитсяНравится
Расчудесно!
НравитсяНравится
Пользователь absient_spirit сослался на вашу запись в записи «Имажинисты и Луначарский. Три письма.» в контексте: […] Оригинал взят у в Имажинисты и Луначарский. Три письма. […]
НравитсяНравится
похож он на какого то прямо Мефистофеля. А как про него хорошо его жена писала:)))
НравитсяНравится
Да, у жены он просто сахарный в ванильном креме :)) После нее сразу надо читать Надежду Мандельштам для восстановления баланса.
НравитсяНравится
Ой, смотрите, они Шпета позвали в «компетентные судьи»! А почему? Кстати, про него его дочь в фильме очень хорошо рассказывает. И все-таки, почему? Он к ним хорошо относился, наверно.))))
НравитсяНравится
Сейчас очень сложно сказать, почему именно Шпет. Я знаю только одно, сегодня мы плохо представляем себе расстановку реальных сил в 1920-е. Те, кто тогда гремел, имел Имя, Слово, Авторитет — сегодня — просто неизвестен. Потому что либо был убит в 1925 как Ганин, умер как Есенин, либо в 1937 как Шпет, либо ушел из большой литературы как Бобров и Мариенгоф. Но Есенин Шпета знал и надписывал ему «Пугачева» «С любовью лютой».
НравитсяНравится
Я вот сейчас читаю «Роман без вранья», и вот какие строчки мне попались:»Свои поэмы (это тут речь идет о «Пугачеве» Есенина и «заговоре дураков» Мариенгофа) по главам мы читали друзьям. Как-то собрались у нас Коненков, Мейерхольд, Густав Шпет, Якулов.» Во как. Друзьям. ))))
НравитсяНравится
Наверное, дружили. То, что он им сочувствовал, это да. Поэтому и позвали, чтобы грамотный человек защитил и объяснил. ))
НравитсяНравится
Да, спасибо. Это как раз очень интересно, ведь тоталитаризм возник не вдруг.
НравитсяНравится