Дом дяди Кости у Никитских ворот

Еще один уголок Москвы, еще один угловой дом, еще одна потеря из множества неприметных потерь, которые делали Москву Москвой и придавали ей вид провинциального, уютного города. Если бы эти дома сохранялись, нам бы не пришлось сейчас рыскать по Ярославлю и Твери в посках «московских видов» для новых сериалов.
Сегодня в журнале у m_i_s_t_e_r_x_1 появилась старая фотография.

Фотография была взята из журнала humus

Дом этот принадлежал в 1901 года москвовскому купцу второй гильдии Соколову Ивану Ивановичу. Занимался Иван Иванович колониальной торговлей, о чем и гласила вывеска. Жил он, наверное, на Больной Никитской, там за ним тоже дом числился, а вот этот у Никитских ворот сдавал внаем для торговых надобностей.
Раньше весь этот участок приндлежал Федоровскому Смоленскому Богородицкому мужскому монастырю. В 1626 г. место было отведено под монастырь царским указом, по распоряжению партиарха Филарета, как «порозжее место жильца Петра Гурьева». Монастырь был предназначен для патриарших слуг, а церковь Феодора Студита была его соборной. Со временем в монастыре была устроена больница для бедных — это был одна из первых подобных больниц. А в 1709 г. партриаршество упразднили, и монастырь закрыли. Больница переехала в Новинский монастырь, а церковь осталась и стала приходской. Эта церковь связана с семьей Суворовых, и с самим Александром Васильевичем. Имение Суворовых находилось неподалеку, на Большой Никитской, а будущий великий полководец пел там на клиросе.

1881 год

Все-таки есть основания полагать, что интересующий нас угловой дом принадлежал когда-то монастырю, и может быть служил келейным или больничным корпусом — почему бы и нет.

Здание сильно пострадало в боях 1917 года, так хорошо описанных в книге К.Паустовского. Площадь Никитских ворот лишилась тогда многих своих украшений. После того, как юнкера оставили свои посты, площадь смотрела на город сквозь разбитые стекла домов, стены были изрешетчаны пулями, лепнина сбита. Многие дома выгорели, остались одни стены.

Дом Соколова

Дом Колокольцева

Дом Гагарина

В 1930-е сохранился только храм, да и тот спрятался за стены конструктивисткого дома.

Как попал сюда дом в стиле конструктивизма непонятно. Наверное, его просто втиснули на место ограды. Архитектор дома неизвестен, дата постройки 1929-30 года. Четкие стены, характерные балкончики. Кажется в этом доме жила вдова Булгакова Елена Сергеевна. Я могу путать, у Лакшина описана квартира в доме «у Никитских ворот, задними окнами на церковку Федора Студита, прятавшуюся во дворе». Квартирка полная загадок, уставленная фиалками, которые давали «комнате вид цветущего альпийского луга», полная фотографий, картин, портретов, среди которых висел плакат «на плакате была изображена жирно перечеркнутая крест-накрест поллитровка, а рядом новенькая сторублевая ассигнация. Надпись гласила: «Водка — враг, сберкасса — друг!»»
Именно из этой квартирки прилетела тогда Елена Сергеевна в редакцию Нового мира, когда решался вопрос о печати «Мастера и Маргариты». Владимир Лакшин, работавший тогда в редакции, позвонил Елене Сергеевне и сообщил о назначенной встрече с Твардовским.

«Ей предстояло одеться, причесаться, потом найти такси, что не всегда легко сделать у ее дома, или проехать три остановки на троллейбусе, пройтись немного, разыскать наш Малый Путинковский, подняться по лестнице… Словом, раньше чем минут через сорок ждать ее было нечего, решил я, и углубился в чтение корректуры, рассчитывая заранее выйти ее встретить.
Прошло пять-семь минут. В дверь постучали. Я поднял глаза над версткой… На пороге стояла Елена Сергеевна в весеннем черном пальто, в шляпке с легкой вуалью, изящная, красивая, улыбаясь с порога. «Как?! – вскричал я. – На чем же вы…» — «На метле», — не смутившись ни капли, призналась она и радостно засмеялась моей недогадливости.
Итак, я, человек, чуждый всякому мистицизму и оккультным наукам, готов подтвердить под присягой, что в тот день она выбрала именно этот вид транспорта, потому что простейшие расчеты времени начисто исключают всякую иную вероятность.»

Конструктивизм остался, а вот угловой дом снесли. Как и многие другие домики, стоящие по этой стороне улицы.

1970 На фото справа

Стену дома 25 всегда использовали под рекламу. Сначала рекламировали коммунизм

1986

потом банки

1993

потом косметику.

На месте углового дома стояли палатки с квасом, союзпечать, цветы. Дело Ивана Ивановича Соколова не умирало.

А теперь на первых этажах дома 25 несколько кафе, и в одно из них мы частенько захаживаем в последнее время — «Дети Райка», Машке там вкуснейший Наполеон на день рождения достался 🙂