День: 25 января 2012

Машка пришла как-то с конкурса чтецов. Она читала Ахматову «Сжала руки под темной вуалью» — ее выбор, ее настроение. На конкурсе, конечно, не оценили ни выбора, ни настроения. Машка пришла злая, долго фыркала, потом сказала: «Ну ладно же. В следующий раз Кавафиса прочту. «Хочу вина!»»

Так вот, возвращаясь к вопросу, что же пил Кавафис,
привожу отрывок из статьи о Э.М.Форстере Андрея Куприна:

В Александрии Форстер посещает салон Кавафиса, греческого поэта, которого высоко ставил Оден и многие другие ценители, но который до сих пор мало известен нашему читателю. Дом Кавафиса был открыт для друзей ежедневно с пяти до семи вечера. Гостям предлагалось два сорта виски и интеллектуальное общение. Кавафис с его своеобразной поэтикой гомосексуальности произвел большое впечатление на Форстера, сделавшего все, чтобы стихи александрийского гения появились в английских переводах. Заметим, что в ответ Кавафис даже не удосужился прочитать произведения Форстера. Впрочем, у Кавафиса был хороший вкус, но дурной характер.

Кстати Оден на русском вышел. Может, Машке Одена подсунуть…

Ой, прям балдею: я помню наши встрэчи, любоф, и прэжние мечты, упали косы душистыя, густыя ля-ля на грудь.
а вот это: губ накрашенных страданье — это ж надо.

Танечки, с праздником! Танцуют все!

У Машки в школе конкурс бардовской песни. Когда-то это называлось КСП, когда-то это было модно, все играли на гитарах, подпевали, ездили за город и собирали КСПшные нашивки на штормовках. Может, и сейчас это все есть, просто я не знаю. Я ограничилась диском Ивасей в машине и слушаю его, пока не вожу Лешку. Все эти песни — мое детство и юность в школе, дома мама только Окуджаву слушала, но он не очень-то и бард в КСПшном понимании.
В этом году на даче мы замечательно провели один вечер. Четыре гитары, песни, романсы, огонь в камине. Вполне себе вечер бардовской песни. Причем пятидесятилетние и семнадцатилетние пели одно и то же. Только у Наташкиных друзей Визбор и Иваси путаются с Наутилусом, Воскресеньем и Сплином.
Вчера Машка разучивала песню Ады Якушевой и посмеивалась над молоденькой учительницей музыки: «Наша Ольга Андреевна так ругалась. Что это, говорит, за песни такие, что это за барды. Сидят в этих грязных палатках, сами грязные, небритые, свитера эти ужасные. Что заставляет людей в этой вот грязи оказываться и петь. И песни все на один мотив, и слова бессмысленные.»
Подумала я, подумала, и почти с ней согласилась. Ни одной строчки из песни Машка воспроизвести не смогла (кстати я тоже уже забыла какую из…). На вопрос, о чем песня, тоже сказала, что не очень поняла, но там про товарищей, друзей, костер и лес. Сама Ада Якушева и как она поет Машке понравилось. Мультимедиа заставки им посоветовали сделать без леса и костра, потому что банально и всем надоело.
Может быть, зря вытащили бардовскую песню из леса на сцены и в клубы. Да и лесов-то не осталось — дачи одни. Может быть, так мы прощаемся с шестидесятыми, девяностыми — пора, повзрослели.